Исторический очерк подробно

У жителей вольного городка Бремен есть одна очень странная примета. Перед тем, как надолго покинуть родные края, необходимо обязательно выйти на мост через Везер и плюнуть в реку. Это чтобы вернуться. И дело тут не в скупости остфризского народа. Пусть другие бросают монетку – безликий металл, прошедший через тысячи рук. Именно так, плюнув, ты отдаёшь частицу себя. Плевок растворяется в мутных водах Везера, который уже в начале XX века загадили настолько, что впору было проявлять в нем фотопленку. Волны катятся все дальше, к Северному морю, по берегам которого живут угрюмые рыбаки. Они каждое утро надевают высокие сапожищи, и, пожалуй, никто лучше них не знает, что такое вернуться домой. Когда ветер валит с ног. С ветром не шутят. И уж тем более против него не плюют.

Вероятно, знал эту притчу и двадцатипятилетний инженер Карл-Фридрих-Вильгельм Боргвард. Во всяком случае, в Везер он плюнул удачливее многих. На фронтах первой мировой он провел всего один день. Получив в первом же бою тяжелое ранение и долго провалявшись в госпитале, Боргвард был комиссован, вернулся в родной Бремен и спустя несколько лет основал предприятиеBremer Kuhlerfabrik Borgward & Co, занимавшееся выпуском автомобильных радиаторов для других автофирм. Ветер с Северного моря гудел в пластинах радиаторов, а Боргвард получал неплохую прибыль, попутно присматриваясь, как идут дела у других автомобильных фабрикантов.

В 1924 году предприятие выпустило свой первый, с позволения сказать, автомобиль. Blitzkarren,что можно перевести как "тачка-молния", представлял собой трёхколесное изделие с 2,2 сильным моторчиком. Стартера не было, и тачку нужно было вручную катить перед собой, пока двигатель не "схватит", а после с акробатической ловкостью прыгать на сиденье. Несмотря на убогость "тачка-молния" везла полтонны, и Карл Боргвард неоднократно ее модифицировал: перенёс движок под грузовую платформу, добавил тормоза на все колеса, передачу заднего хода, повысил мощность и грузоподъёмность. В 1926 году автомобиль получил грозное имя Goliath.

Тот, кому доводилось листать Ветхий Завет, должен помнить, что Голиафом звали великана, подстреленного из пращи Давидом, знакомым нам по скульптуре Микеланджело. На Рыночной площади Бремена уже пять веков стоит монумент, олицетворяющий собой и Голиафа, и Давида одновременно. Огромный, как первый, и решительный, как второй, Роланд олицетворяет силу и независимость древнего ганзейского города. Бремен присоединился к Ганзе – торговому союзу вольных городов – еще в XIII веке, и местные жители издавна не устают повторять: "Buten und binnen, wagen und winnen" ("Снаружи и внутри, рисковать и выигрывать").

Фирма Hansa-Lloyd-Werke, которой Боргвард поставлял радиаторы, выпускала огромные машины с мощными рядными "восьмерками" под капотами. С началом мирового кризиса спрос на такие автомобили сократился до минимума, и основать "Ганзы" Роберт Альмерс не придумал ничего лучшего, как продать фирму за бесценок. Покупателем рискнул стать Карл-Фридрих-Вильгельм Боргвард, сколотивший деньги на производстве "тачек" и остро нуждающийся в дополнительных производственных площадях.

Первым делом он безжалостно выкинул из производственной программы роскошные авто, развернув вместо них выпуск двухместных малолитражек Hansa-400. Параллельно Боргвард продолжал производство пассажирского варианта своего "Голиафа" - у модели "Пионер" два мест были в кабине, а одно, откидное – сзади снаружи. Впрочем, это было уже другой крайностью - публике все меньше нравились спартанские "тачки" Боргварда. И надо отдать ему должное, подобно ветряным мельницам, стоящим по берегам Везера, он тоже умел держать нос по ветру.

Первое упоминание Бремена в летописях относится к временам Карла Великого, учинившего здесь в VIII веке страшную резню. Надо ли говорить, что любой местный житель, носящий имя императора, хотел быть достойным своего великого тезки. В одном из немецких архивов сохранилась запись голоса Карла Боргварда, властно командовавшего своими инженерами: "Все, что от Вас требуется, это сделать так, чтобы новая двухлитровая машина стоила не дороже четырёх тысяч рейхсмарок и могла безопасно двигаться по автобану со скоростью 110 километров в час. На этом я прекращаю дискуссию…"

В 1934 году его завод выпустил несколько моделей, которые уже не стыдно было назвать "автомобилями". Центральная рама-труба, качающиеся полуоси сзади, независимая подвеска на поперечных рессорах спереди, двигатели объемом от 1,1 до 1,7 л. В бременских кинотеатрах даже стали крутить ролик, где господин и его фрау выбирают автомобиль:

- Какая симпатичная машинка! – Смотри, здесь мы сможем установить радио.
- Тут и перчаточный ящик, как практично!
- Эдит, я думаю…
- Фолькер, я думаю… Это именно та машина, которую мы купим
- Да, мы ее берем.

Голос за кадром: "Боргвард Ганза 1500… Выбор очевиден!"

Наконец, на Берлинском автосалоне 1937 года дебютировала шестицилиндровая модель Hansa 2000, которая, по замыслу автозаводчика, должна была замахнуться на лавры не кого-нибудь, а Mercedes -230 и BMW-326.

Как ни крути, а автомобили очень часто напоминают местность, где их производят, и даже людей, которые в этих краях живут. И если в "Мерседесе" или БМВ, с которыми собирался тягаться Боргвард, угадывались взрывные, как горячая сарделька, южные эмоции, то характер "Ганзы 2000" был более чем нордическим. Внешне любая рыбацкая лодка из окрестностей Бременхафена выглядела краше. По сути же Hansa 2000 была простой, как жаренный морской язык, и горькой, как бременская тминная водка.

Состав технических новшеств автомобиля был таков. Коленвал вращался в восьми коренных подшипниках, а система смазки осуществлялась под полным давлением. Вентилятор системы охлаждения устанавливался на качающейся кулисе и приводился во вращение самостоятельным ремнем от шкива на переднем конце распредвала. Термостат, установленный в верхнем бачке пластинчатого радиатора, автоматически регулировал открытие и закрытие жалюзи. Впрочем, лувры – лючки на капотных боковинах –нужно было по-прежнему открывать и закрывать вручную, в зависимости от времени года. Подогрев рабочей смеси зимой осуществлялся теплом отработанных газов и тоже имел ручную сезонную регулировку. Автомобиль снабжался однодисковым сухим сцеплением с пружинным демпфером в ступице ведомого диска. Подвеска передних колес была независимой, трапецеидального типа. Вот, пожалуй, и все.

Некоторые германские кузовщики пытались хоть как-то облагородить внешность Hansa 2000. Мастера дрезденского ателье Glaeser устанавливали обтекаемую переднюю облицовку радиатора и "утапливали" передние фары в крыльях – такого анахронизма, как фары "на ножках", какие были у серийной Hansa 2000, у других немецких машин почти не осталось.

Некоторые германские кузовщики пытались хоть как-то облагородить внешность Hansa 2000. Мастера дрезденского ателье Glaeser устанавливали обтекаемую переднюю облицовку радиатора и "утапливали" передние фары в крыльях – такого анахронизма, как фары "на ножках", какие были у серийной Hansa 2000, у других немецких машин почти не осталось.

Пытались что-то сделать и на заводе самого Боргварда – на базе "двухтысячной" появилась каплевидная модель Hansa Windspiel – "Игра Ветра". Впрочем, этого уже можно было и не делать.

Карл-Фридрих-Вильгельм Боргвард никогда не интересовался политикой. Он строил автомобили и думал всегда только о них. Даже в кино он ходил исключительно для того, чтобы два часа не курить.

В 1937 году Боргварду удалось построить в районе Бремен – Зебальдбрюкк третий завод фирмы – светлый, чистый, с техническим оснащением, которое у других германских автопроизводителей пока было только в проектах. Газеты и журналы пестрили фотографиями – рабочие Боргварда маршируют вдоль Везера на обязательную корпоративную гимнастику. Но в стране с каждым годом всё больше популярней становилась популярной несколько иная гимнастика – поднятая в нацистском приветствии правая рука.

Усилия промышленника Боргварда не ускользнули от гитлеровской верхушки. Правительственная комиссия, побывав в Зебальдбрюкке с инспекцией, объявила завод "образцовым национал-социалистическим предприятием". А самого фабриканта вынудила вступить в партию, пожаловали титулом Wehrwirtschafts-fuerer - "Руководитель военного производства", и очень скоро Боргварду пришлось отрабатывать это звание "фюрера". Когда началась война, на его заводах сразу разместил заказы Вермахт: армейские трёхтонки, бронетранспортёры, детали торпед и артиллерийских прицельных приборов. Он названия Hansa – Lloyd – Goliath пришлось оказаться, ибо в Ганзу когда-то входили города, на которые немецкая авиация теперь сбрасывала бомбы, а "Ллойд" и "Голиаф" были соответственно английскими и еврейскими словами. Фирмы была переименована в C.F.W Borgward Automobil- und Motoren-Werke - стало быть, за продукцию владелец теперь отвечал ещё и своим именем.

Поставив хоть один раз свой парус этим ветрам, свернуть с курса было уже невозможно. В середине 30-х Боргвард радостно фотографировался с кинодивой Ольгой Чеховой. А в 1942 году треть его рабочих составляли расово-неполноценные соотечественники актрисы, пригнанные с оккупированных советских территорий. В 1944 году британские самолёты начисто разбомбили его заводы, а с окончанием войны самого фабриканта отправили в американский лагерь для немецких военнопленных. Даже не дав плюнуть с моста в Везер.

Октябрьским днем 1939 года все бременские патриоты рванули в Вильгельмсхафен – встречать экипаж подводной лодки U-47, которая под командованием Гюнтера Прина прокралась накануне в английскую гавань и Скапа Флоу и потопила там британский линкор. Играл военный оркестр, а публика кричала "Хайль!" Правда, до порта доехали не все. Кое-кто свернул в дюны, выехал на песок, заглушил мотор и просто кормил чаек, ибо хлеба пока хватало. Кроме рыбака, продавшего пару вяленых рыбин, да ветра, задувшего с моря, никто этого "предательства" не видел и поэтому в полицию не донёс.

Автор(ы): А. Новиков, Д. Гронский